Завещание Рона

В феврале 1983 года он покинул Церковь саентологии и сразу после этого был объявлен подавляющей личностью. Не дав себя запугать, он основал «Церковь новой цивилизации» в Санта-Барбаре и открыл «Центр продвинутых способностей» (ЦПС), чтобы предоставлять одитинг до НОТов включительно. За этим последовало открытие по всему миру многих других «Центров способностей» и «Центров продвинутых способностей» (последние были так названы из-за того, что обладали квалификацией предоставлять уровни ОТ).

Среди многих других студентов таких центров в ЦПС г. Лангенталь в Швейцарии училась Эрика Хаури. Она прошла там свои первые уровни ОТ и обучилась на одитора НОТов.

В то время Билл Робертсон придерживался мнения, что ЦПСы смогут хорошо позаботиться о продолжении предоставления технологии в Свободной зоне, и сконцентрировался на административной стороне этого проекта, разъезжая по Европе и пытаясь поднять интерес и получить поддержку в формировании Свободной зоны среди тех саентологов, которые были разочарованы тем, как Церковь саентологии вела свои дела.

Конечно, Церковь саентологии немедленно начала интенсивно нападать на ЦПСы и на Дэвида Мэйо лично, в том числе, наряду с менее цивилизованными методами, путём подачи судебных исков. Во время одного из процессов судья даже вынес решение, что церковь злоупотребляла судом. Однако в 1985 году Церковь саентологии смогла заполучить судебное предписание о том, что Дэвид Мэйо не имеет более права предоставлять НОТы. Причиной послужило то, что церкви удалось представить НОТы как «коммерческую тайну». Может быть, оттого что расхождение между религией и попыткой навязать «коммерческую тайну» было слишком велико, или, может, оттого что Дэвид Мэйо смог доказать, что является соавтором НОТов, через год это предписание было отменено. Но к тому времени центр в Санта-Барбаре уже был закрыт, а сеть Центров продвинутых способностей начала распадаться.

В то время Дэвид Мэйо перестал благоприятно отзываться об ЛРХ (как он еще делал в статье, которую публикует «Плавающая стрелка») и ожесточился — что, впрочем, понятно. Он продолжал вести войну с Церковью саентологии и исчез со сцены Свободной зоны. К счастью для нас, Капитан Билл уже подобрал мяч и решил, что будет лучше позаботиться и о технической стороне в Свободной зоне тоже! И в то время как ЦПСы исчезали, сеть организаций Рона начала расти и, в известном смысле, заменила их, удовлетворяя потребность в стабильной третьей динамике как основе для предоставления Моста.

Как утверждают, сегодня Дэвид Мэйо живет в относительном уединении на Карибских островах и давно прекратил общедоступное предоставление. Последний раз я говорил с кем-то, кто утверждал, что имеет с ним прямой контакт, на конвенции Комитета О Т около восьми лет назад.

(Дэвид Мэйо умер в 2017 году в возрасте 76 лет — прим. ред.).

Однажды в сентябре 1978 года я сидел в своем офисе и кейс-супервизировал папки, и в комнату вошел курьер с одним из тех секретных телексов, предназначенных «только для вас». И я схватил одежду, помчался в аэропорт Тампы (город в штате Флорида, США — прим. пер.) и купил билет до Лос-Анджелеса. Я прибыл в Лос-Анджелес ночью. Как все вы, я уверен, знаете, Морская организация придает огромное значение тому, что они называют безопасностью. В аэропорту меня должен был встретить один из чистых в плане безопасности сотрудников, и никому больше не полагалось знать, что он приехал меня встречать. Все это было очень конфиденциально, и я должен был идти за ним. Я все еще был довольно озадачен тем, почему меня вызвали в Калифорнию. Мы выехали на автостраду и направились в сторону Палм-Спрингс (город в штате Калифорния, США — прим. пер.). На шоссе он сказал: «Слушай, без обид и все такое, но тебе придется надеть вот эти темные очки». Я спросил: «Зачем? Сейчас же ночь». У него были солнечные очки, изнутри которых они напылили алюминиевую краску, через которую ничего не было видно; он просил меня их надеть, чтобы я не видел, куда мы направляемся, так как это было таким секретом, который не следовало знать даже мне.

Уже было около часа ночи, а я летел много часов, так что мог немного поспать. Я надел очки и задремал. В конце концов, мы доехали до поворота у Палм-Спрингс, на котором должны были свернуть, и водитель чуть его не пропустил. Он внезапно ударил по тормозам, меня встряхнуло, и очки свалились как раз в тот момент, когда на шоссе появился указатель «Поворот на Индио (город в штате Калифорния, США — прим. пер.)». Я поднял очки и надел их опять. Парень за рулем сказал: «Боже! Надеюсь, ты не видел указатель». Я сказал: «У тебя бы возникли неприятности, если бы я увидел, верно?» «Да», — сказал он. Я ответил: «Ну, тогда я ничего не видел об Индио». И он сказал: «Отлично».

В итоге, около четырех утра мы прибыли в штаб-квартиру Международной организации посланников коммодора (ОПК МЖД) в Ла-Кинте (город в штате Калифорния, США — прим. пер). Меня повели в дом, где жил ЛРХ, сказали, что он довольно сильно заболел и что они беспокоятся, будет ли он жить, и потому вызвали меня. Мне выдали его папки, я их изучил и приготовился провести ему сессию. Уже прошло немало времени с тех пор, как я видел ЛРХ. Когда я вошел в его спальню, то, должен признаться, был довольно шокирован, потому что когда я его видел последний раз, он был полон энергии и активен, и было удивительно застать его лежащим на спине в кровати, видеть его физическое состояние.

У меня было несколько папок, и главное, что я в них увидел, это то, что он получал довольно много одитинга по НЭДу и что там присутствовали разные странные проявления. Его РТ все росла и росла, и стрелка становилась все более тугой. Включались разные соматики, и чем больше соматик включалось, тем больше они пытались проходить эти соматики по НЭДу, и тогда включалось еще больше соматик и так далее. Он не был в состоянии говорить. Он лежал почти что в коме, хотя глаза были открыты. Когда я вошел в комнату и поздоровался, его глаза мигнули, и он слегка улыбнулся. Я вложил ему в руки банки. Из папки я установил несколько конкретных пунктов, которые, скорее всего, являлись причиной пропущенного заряда, и выписал маленький К/С.

Первое, что я сделал, это задал эти несколько вопросов, чтобы найти пропущенный заряд. Его РТ была около пяти или пяти с четвертью, а стрелка была практически застрявшей. Мне пришлось загнуть чувствительность вверх, чтобы вообще увидеть показания, и когда я оценил свой список предполагаемых причин пропущенного заряда и получил что-то, дающее показание, я указал это, и РТ пошла вниз на четверть деления, и мы получили очень-очень маленькую П/С. На этом я закончил свой первый ассист. А затем, через час или два, я провел еще одну короткую сессию ассиста, и на этот раз в конце сессии он уже говорил. Еще через два часа я провел третью сессию. Во время той сессии он встал с кровати и сел на стул, и это длилось около четверти часа, и мы получили нормальную П/С в конце сессии. Он начал улыбаться и даже отпустил небольшую шутку. И с тех пор в сентябре 1978 года я одитировал его каждый день. Обычно по две сессии в день, иногда три сессии в день, в течение довольно продолжительного времени.

Так как я работал Главным К/Сом Флага, но на Флаге уже некоторое время отсутствовал, люди стали спрашивать, куда я делся. ОПК решила придумать «береговую историю». «Береговая история» на слэнге Морской организации означает историю, которая ложна. Ее цель в том, чтобы занять людей пищей для размышлений, чтобы они не пытались выяснить настоящую причину.

Как бы там ни было, это не держалось в строгом секрете слишком долго, но в тот момент я все еще не знал, где нахожусь. Они в этом ОПК МЖД делали всяческие забавные вещи. Они убрали все местные газеты и отключили ТВ, чтобы я случайно не увидел, какие транслируются каналы. Но они оставили все телефонные книги у телефонов. А затем однажды я сказал, что скоро у моего друга будет день рождения и что я хотел бы поехать в город купить и отправить ему по почте подарок. И кто-то сказал: «Конечно». И я сел с ними в машину, и мы поехали в город, купили подарок на день рождения, и тогда через некоторое время было решено, что мне можно знать, где я нахожусь.

По поводу одитинга, который я проводил ЛРХ в сентябре 1978 года. Именно из этого одитинга произошел весь предмет НОТов, или Дианетики для ОТ. За месяц ЛРХ полностью восстановил свое здоровье и опять стал деятельным. Это была невероятно приятная вещь. И я чувствовал, что это была большая честь — являться его одитором и К/Сом в то время. Я проводил одитинг, а также К/Сил папки между сессиями, потому что больше не было никого, кто мог бы этим заниматься. Большинство техник, которые я тогда применял, приходилось разрабатывать между сессиями. Поначалу я намеревался помочь ему восстановить здоровье, и это было сделано. Потом мы начали видеть, что достигаем поразительных побед с помощью этого одитинга. И затем он попросил меня обеспечить возможность другим людям получить обучение по этим техникам, чтобы те могли быть выпущены и все саентологи смогли пройти этот же рандаун.

Итак, в конце ноября и в декабре 1978 года он попросил меня описать все эти техники и процессы и все относящиеся к этому технические данные, чтобы их можно было распространять. Большую часть времени в тот период я проводил либо одитируя его или составляя К/С для следующей сессии, либо печатая материалы, которые мы уже проработали. Затем я шел к нему в офис, и мы садились, и он читал мои записи, которые впоследствии стали БОХСами. Он их прочитывал, и мы это обсуждали, и иногда он что-то добавлял или менял стиль на более похожий на собственный. К концу декабря большинство материалов уже было составлено. Мы сделали контрольный лист, и на Флаг отправилась миссия с задачей обучить первых одиторов НОТов. Я тогда все еще одитировал ЛРХ, и поэтому с миссией отправились другие люди, а потом, к ее концу, я полетел сам и помог завершить обучение одиторов и К/Сов по НОТам.

Так была выпущена Дианетика для ОТ в конце 1978 и в начале 1979 годов. На Флаге, а затем и в других продвинутых организациях, произошел целый бум из-за НОТов. И это продолжалось несколько лет.

После выпуска НОТов на Флаге в начале 1979 года я продолжал одитировать ЛРХ. По мере нашего продвижения появлялись новые разработки и уточнения. Существует огромное количество оригинальных исследовательских данных и техник, которые на самом деле так никогда и не были изданы. Периодически мы слышим о «новых открытиях», но судя по тому, что я слышал, я не думаю, что они такие уж новые.

Я одитировал ЛРХ вплоть до июня 1979 года. В тот момент он завершил свои одитируемые НОТы и перешел к тому, что позже назвали Соло НОТами. Для того чтобы он мог делать Соло, возникла необходимость в разработке э-метра, который не пропускал бы тех мельчайших показаний, которые возникают на этом уровне на паре соло-банок. Понимаете, когда я начал его одитировать по НОТам, э-метра «Марк VI» еще не было. Существовал только Марк V. И он подходил для ситуаций, когда человек держал две банки, по одной в каждой руке. Но когда мы попытались посмотреть, сможет ли он проводить соло-одитинг на Марке V, то показаний не было видно, и они появлялись только тогда, когда он брал банки двумя руками. Мы часто это проверяли, и складывалось впечатление, что придется проходить все НОТы только с одитором. Казалось невозможным проводить соло-одитинг из-за неспособности Марка V демонстрировать показания только на соло-банке. И он послал указания, и сотрудники Организации публикаций в Лос-Анджелесе начали работу по созданию более чувствительного э-метра. И тогда он получил возможность пойти в соло и начал то, что потом стало Соло НОТами. Я К/Сил его папку по Соло НОТам, и иногда, когда он во что-то влетал, меня звали, и я приходил и проводил сессию пересмотра.

Проводить одитинг ЛРХ само по себе было впечатляющим опытом. Не знаю, насколько я вообще смогу это описать. Это было невероятно поучительно. Я уверен, что те из вас, кто являются одиторами, знают, как интересно одитировать любого пк по чему угодно и видеть, как пк через что-то проходит, а затем внезапно получает озарение. С ЛРХ было то же самое, только в сто раз больше. И каждый день я задавался вопросом, какое новое озарение или открытие произойдет в сессии.

Я привык получать несметное количество озарений при проведении одитинга ЛРХ. Он что-то проходил, а потом говорил: «Нет, на самом деле это не так. Это должно быть так». А потом продолжал: «О да!» И затем он проходил время, когда появилось что-то с этим связанное. И еще что-то. А затем он внезапно озарялся, и я сидел там, слушал это и думал: «Боже мой! Да, это так и есть». Думаю, что получил как минимум столько же озарений от проведения одитинга ЛРХ, сколько и во время собственных сессий.

Я К/Сил его Соло НОТы и, в конце концов, он завершил этот уровень и затем попросил меня описать все материалы по Соло НОТам, чтобы их выпустить. Я занимался этим до конца 1980 года. После этого миру были представлены Соло НОТы. Я получил громадное количество опыта за это время, не только по предметам НОТов и Соло НОТов, но и о том, как проводить исследования и разрабатывать новую технологию.

После того, как ЛРХ завершил Соло НОТы, он продолжал делать соло-сессии, исследуя более высокие уровни, и в итоге разработал их до ОТ 11.

Необходимо отметить, что ЛРХ продолжал меня информировать по поводу своих исследований в основном потому, что хотел, чтобы я смог перенять эту техническую шляпу и полностью ее носить после того, как он покинет тело. В апреле 1982 года я получил очень важное письмо от ЛРХ. Оно занимало около двадцати страниц. В нем он описывал то, что, как он предвидел, произойдет в будущем, и особенно в следующие двадцать — двадцать пять лет. Он писал, что хочет, чтобы я продолжал дело и выпустил новые уровни ОТ в соответствующий срок. Фактически, он передал шляпу. Также он мне тогда сказал, что собирается еще жить минимум несколько месяцев, и, наверное, не дольше двух лет, и там были абзацы, где он говорил мне не расстраиваться о том, что он покинет тело, и отмечал (я говорю об этом, потому что думаю, что это важно и что многим людям следует это знать), что это не то, о чем следует печалиться. Он сказал, что уже завершил то, что наметил сделать в этой жизни: по сути, спланировать мост. Он хотел двигаться дальше и начать новую игру. И он также прикинул, что в течение некоторого времени его не будет. Он не сказал, чем будет заниматься. Он просил меня, по существу, приглядывать за тремя вещами, связанными с технологией. Первое — следить за качеством предоставления технологии другими людьми и обеспечить, чтобы продолжалось предоставление высокого качества. Вторая вещь заключалась в том, чтобы я периодически просматривал технические материалы, потому что они будут нуждаться в модернизации по мере изменения общества. И, в-третьих, в подходящем будущем меня просили выпустить еще не изданные уровни ОТ.

Он высказал одну важную мысль. Она состояла в том, что к тому времени, как я и другие пройдем вверх по этим уровням, мы обнаружим, что сможем сами продолжать исследования, и он чувствовал, что будущее теперь стало безопасным. Ему не требовалось вечно присутствовать рядом и продолжать планировать маршрут. Он совершил достаточно. И поэтому он ощущал, что выполнил свои задачи и то, что он называл своим долгом перед человечеством, и может идти и делать что-то еще. Он четко сказал, что проверит через двадцать-двадцать пять лет, чтобы убедиться, что все идет хорошо.

Есть еще один аспект этого письма, о котором пока не упоминалось. Несмотря на то, что в то время это не казалось важным, через несколько месяцев я получил от него еще и другое письмо. Оно было больше административным, нежели техническим. Он просил меня подумать о том, как мне лучше организовать себя и свой персонал, чтобы я мог выполнить те обязанности, о которых он говорил в предыдущем письме. Он сказал, что мне придется по-другому организовать дела по сравнению с тем, как они обстояли. Там содержалось небольшое объяснение такого эффекта, что люди, занимающиеся технологией, и люди, занимающиеся администрированием, зачастую по-разному смотрят на одни и те же вещи, и он указал, что технические люди чаще всего больше озабочены чистотой технологии и ее применения, тогда как некоторые административные люди больше обращают свое внимание на статистики, чем на технологию, и это может вызвать разногласие.

Я думаю, это было еще слабо сказано. В письме было написано, что это может вызвать разногласие или различие в точках зрения на то, как следует вести дела. И, как я сказал, часть всей значимости этого тогда ускользнула от меня. Но он сказал это вдобавок к тому, чтобы я подумал, как себя организовать, чтобы я мог выполнить задачи и обязанности, изложенные им в предыдущем письме. Он сказал, что мне следует также обдумать, возможно, иную корпоративную и организационную основу для действий. Я не буду заходить так далеко, чтобы утверждать, что он предвидел или непременно намекал на то, что случилось позже. Но если оглянуться на это сейчас, вполне могло быть именно так, что он предвидел то, что произойдет в ближайшие несколько лет и в оставшийся период, начиная с 1982-83 годов и по сегодняшний день...